Новые Поступления

Не верь молве людской. Она жестока.
В лицо смеётся, сочувствует порой,
На самом деле, смотрит злобным оком,
Кинжал огромный пряча за спиной.

Не верь молве. Будь осторожен,
Чтоб не быть втянутым кого-то осуждать,
Не знаешь ведь, что завтра же, возможно,
Тебе вдвойне придётся пострадать.

Не верь толпе слепорожденной,
Ей сердца человеческого не видать,
Ей не понять души изнеможденной,
И слёз за смехом ей не распознать.

Не верь! И никогда не будь судьёю!
Есть лишь Один Судья, пусть судит Он!

Не хватает слов, лучше буду молчать,
Упадёт слеза счастья, душу греет свеча.
Пронесётся огнём в груди мысль о тебе,
Не оставит холодным, сердце бъется сильней.

С затаенным дыханием голос слушаю твой,
До сих пор мне не верится, неужель ты со мной?
Неужели улыбка, и нежность твоя,
И сияние глаз - это всё ради меня.

Каждый день с благодарностью в небо смотрю:
"Спасибо, мой Папа Небесный Тебе", и молюсь
Я о том, чтоб беречь и лелеять тебя,
Как нежнейший цветок нести любя...

Красота... влюбляюсь в неё и молчу,

«Я ненавижу!» Как легко сказать,
Легко обидеть, оттолкнуть и злиться,
Легко бутон цветка сломать,
Не дав ему хотя бы распуститься.

Легко быть колоском, но без зерна,
Под тяжестью к земле не наклоняться
И, ветром развеваемому, свысока
На всех смотреть, и даже посмеяться.

И по теченью, словно по реке
Легко идти, не надо напрягаться.
Да просто жить, жить также как и все,
Ведь так легко такой как все остаться.

Но не должно быть так. Бутон цветка
Во всей красе он должен распуститься,

В подвале пыльном, низко наклонившись
Сидит старик и греясь у трубы,
Свой взор усталый в землю опустивши,
Он вспоминал превратности судьбы.

Он вспомнил дом, безоблачное детство,
Затем войну, разбитые мечты,
Немецкий лагерь, избиенье, бегство
И на снегу кровавые следы.

Он вспомнил, как стремился к мирной жизни,
Лелея мысль, что вот война пройдёт,
Не будет голода в его родной отчизне
И старость он в достатке проживет.

Но вот теперь… реальность так жестока:
Подвал огромный, тёплая труба,