Непрощенье - злобные оковыОтнимая радость и покойДавит сердце тяжестью свинцовой. Держит боль нещадною рукой.
Непрощенье - горести осадок, Гордость человеческого "я"И молитвам трепетным преграда,
Я вновь иду к Голгофскому распятьюИ падаю прильнувши ко кресту. Святая кровь струится Благодатью Смывая грех, заполнив пустоту.
Лишь там я исцеленье получаюИ в сердце генератор чтобы житьПоддержку, утешенье ощущаю,
Свершилось! Наконец свершилось! Иисусом смерть пебеждена. Напрасно тьма вооружилась, Ей власть трёх дней была дана...
И доносились звуки эха, В сырой могиле нет Христа! Огромный камень не помеха, Христос воскрес! Христос востал!
На теле лишь рубцы остались,
Тебя, мой Бог, желаю познавать И впитывать святые откровенья,Чтоб Библию, не просто так читать, А частью быть Христового ученья.
Смогу ли я собрать хоть малый сноп? Взойдут ли зерна сеянные с верой?
Я боюсь прославлять лишь устами, Чтобы сердце осталось пустым.Зачерствелым и твёрдым как камень, Пред, Тобою, Владыкой святым.
Не хочу, чтобы плоская святость, Проявлялась фальшивой игрой, Я желаю иметь в сердце радость
Бог нашёл тебя в грязном болотеСмыл гниющие раны грехов, Дал одежды, снимая лохмотья, Вызволяя от ржавых оков.
Полюбивши, без всяких упреков,Как заблудшего сына принял, Омывая священным потоком,
Чтобы хлебом стать душистым:Нужно длинный путь пройти, А чтоб сердце стало чистым:Нужно в Господе рости.
Вот зерно путь начинает, В землю рыхлую ложась, Корни, стебелек пускает, Клюва птичьего боясь.
Я удаляюсь в комнату души, И дверь закрою плотно за собой, Чтоб тайное общение в тиши,Наполнилось Тобою Боже мой.
И отключив тревожные звонки, Настрою слух на вечную волну,Отбросив прочь сомнения мешки,
Не прячьте Ииуса в вашем сердце! Не говорите - вера есть внутри! Откройте всем, что Бог на первом месте. Пусть Он в глазах любовию горит.
Скажите всем, что Бог освобождает, Греховные оковы разорвав,
Мы порою такие жестокие,Не желая других понимать, Заграждения строим высокие,Не хотим волю чувствам давать.
Ах как часто мы эгоцетричные, Пелену опустив на глаза,На земле буд-то гости столичные,