Лазарь

Три дня во гробе Лазарь мертвый
В пещере глубоко лежит.
И древний камень белый, стертый
Указывал, что вход закрыт.

В тоске заламывает руки
Мария - скорбная сестра,
А Марфа переносит муки
Под виноградником двора.

И там рыдает беспрерывно,
Не ест, не пьет, судьбу клянет
И смотрит в небо неотрывно,
Как будто кто его вернет.

Заря застыла уж в поклоне,
Восток рубинами алел,
Но словно растворялся в стоне
И даже соловей не пел.

И небо словно пред грозою
Свои закрыло ворота.
И дышат только лишь землею
Деревья, травы и стада.

Но вот огонь прорезал небо.
Гром грянул. Буря началась.
"Сестра! Открой! Не дашь ли хлеба?"
"Кто это!?" Марфа поднялась.

Дождь по лицу ее стекает,
Бежит Мария и вдвоем -
Одна - калитку отворяет,
Другая - гостя вводит в дом.

"Христос! Ты знаешь о несчастье?
Тебе никто не говорил?
Три дня как Лазарь уж во власти
Иного мира. Ты любил

Его. О, если б только рядом
Ты оставался - то беда
Прошла бы мимо, может, садом,
Но миновала б ворота.

Вот хлеб. Поешь". Мария снова
Глаза платком закрыла: "Сил
Уж нет! Хотел пред смертью Слово
Твое он слышать - где Ты был?"

И обернувшись, видит: плачет
Христос. И Духом восскорбев,
Встает и тоже слезы прячет,
И руки к небесам воздев,

Вдруг восклицает: "Авва Отче!
Верни Ты Лазаря назад,
Ведь для Тебя тот путь короче,
Чем тот, который в райский сад.

Я знаю, все Тебе возможно,
И знаю - слышишь Ты Меня,
Но людям в то поверить сложно:
Лежит во гробе уж три дня

Наш Лазарь. Оживи по Слову".
Испуганно Мария ждет,
А Марфа, пряча слезы снова,
Уже соседей звать идет.

И дождь прошел. Народ собрался,
И все с сомнением идут,
И только шепот раздавался -
Недоуменье там и тут.

Пришли. Пещера. Камень стертый.
Кто камень гроба отворит?
- "Иисус! Уж день идет четвертый.
Наверно, труп уже смердит!"

И весь народ опять смутился:
"Нехорошо тревожить нам -
Того, кто смерти подчинился.
Таков закон. Все будем там."

- "Законы все и все ученья
Давно составил Мой Отец.
Он может сделать исключенье
Для любящих Его сердец.

Отец! Я знаю, что Ты слышишь
Меня, но это для людей
Все говорю. Ты жизнью дышишь
И можешь сделать из камней,

Из праха даже человека,
И чтоб поверил в то народ.
Соделай тоже, что от века
Ты делаешь!" Толпа идет

И молча камень отворяет.
Теснятся тут со всех сторон,
Один другого в бок толкает:
Не видно! - "Лазарь! Выйди вон!"

Как опишу я эти лица?
Исполненный сомненьем взгляд -
Надеждою уже искрится!
Вдруг подалась толпа назад -

В пещере ясно звук раздался...
В проеме, в полной тишине
Вдруг бедный Лазарь показался
Весь в погребальной пелене.

Хромает, тряпками овитый,
Как в коконе, Марии брат,
Освобождаяся, сердитый
Он на сестру бросает взгляд:

"Что это сделали со мною?
Зачем я здесь и почему?
С какой-то глупою игрою -
Сравнимо все! Я не пойму!"

Как это описать? Рукою
Там кто-то закрывает рот,
Чтоб крик сдержать, и всей стеною
Еще соделал шаг народ.

И вздохи, всхлипы и ... молчанье.
Иисус на небо вновь глядит,
И словно нету расстоянья -
Отца теперь благодарит.

А Марфа подойти боится,
Мария, бросившись вперед,
Всю пелену сорвать стремиться,
И плачет, и веревки рвет,

И погребальный плат снимает,
И шепчет: "Лазарь, ты ожил!"
Он с удивленьем ей внимает:
- "Я что же это, мертвым был?"

- "Господь тебе соделал чудо.
Три дня во гробе пролежав,
Ты трупом был уже, покуда
Тебя оттуда не призвав,

Бог, потрясая все основы,
Разрушив смерти сей закон
И, разбивая все оковы,
Не вскликнул: "Лазарь! Выйди вон!"

И смотрит Лазарь потрясенный,
Народ все это подтвердит.
И перед ними утомленный
Христос на камне том сидит.

Немного уж Ему осталось
До тех голгофских страшных дней.
Тень смерти здесь уж показалась.
Но думал ли Господь о ней?

Ведь знал Божественный Мессия:
В пещеру Петр как вбежит,
Другая вскрикнет уж Мария:
"На камне Ангел там сидит!"