Март 2010

В одеждах белых сяду я за стол
И семь свечей перед собой зажгу.
Поставлю вазу, что в шкафу нашёл
И помолюсь так честно, как смогу.

Пусть ваза будет – жертвенник поэта.
Мои стихи, как будто фимиам.
Их подожгу, но аромата нет,
Лишь едкий дым слезит мои глаза.

И в жертвенный огонь стихи бросая,
Прошу взамен их всех – одно всего,
Чтоб мудрость в нём и Истина святая
Мелькнули б искрою и больше ничего.

Наверно, множу скорбь своим желаньем,
Но дерзкий дух не ведает покоя.
Возможно, для живущих, в назиданье,

Лет десять минуло, но вот какое дело:
До сей поры я помню очень ясно,
Как к нам на лоджию голубка прилетела
В денёк дождливый, пасмурный, ненастный.
Сидит себе на бельевой верёвке,
А после на карниз перелетела.
Наш кот – на птиц охотник ловкий,
Как будто в раз забыл азарт и смелость.

А та глядит на нас с женой сквозь стёкла.
Так долго и внимательно смотрела.
Как будто в этот день дождливый, блёклый,
О чём-то важном рассказать хотела.
Потом взлетела в небо над домами
И в миг исчезла в туче дождевой.

«Сие напоминай, заклиная пред Господом не вступать в словопрения, что нимало не служит к пользе, а к расстройству слушающих». (2-е Тимофею 2:14)
«Глупых же состязаний и родословий, и споров и распрей о законе удаляйся, ибо они бесполезны и суетны». (Титу 3:9)

Мы больны своей исключительностью,
Но как трудно это понять...
Мы взираем на всех с подозрительностью
И желанием критиковать.

Дорожим только нашим мы мнением,
Пусть оно и нелепо порой...
Ослепленные предубеждением,
За него мы стоим горой.

Истинный путь и спасение в Боге,
Правильный выбор навеки решён,
Сделан уж шаг по Христовой дороге:
Каждый из вас добровольно крещён.

Вы, теперь, граждане светлого неба
Приняли новый Господний Завет,
Дал Он вкусить вам небесного хлеба,
В души пролился немеркнущий свет.

Будьте же светом и солью для мира,
Знамя над вами пусть будет – любовь,
Пусть удалятся земные кумиры,
Памятной будет Голгофа и Кровь.

Встретятся вдруг на пути испытанья,
Крест не слабеют пусть руки нести.