Март 2010

Ни сибирская, лютая стужа,
Ни январский, трескучий мороз
В жизни свыше рождённого мужа
Не убьют Твою веру, Христос.

Ни в огне раскалённого зноя,
Ни в пустыне без капли воды,
Ни в агонии страшного горя
Не забуду, что главное Ты.

Не забуду в сыром подземелье
Или в доме холодном, пустом.
Не забуду в толпе и веселье
О Твоём искупленьи святом.

В нищите, в шалаше, в бездорожье,
Когда голод и злой беспредел
Не продам мою веру за гроши,
Что прельщают и губят людей.

Когда тебя зовут на пир,
Садись всегда самым последним,
Ведь если сядешь ты переднем,
То стыдно будет на весь мир,
Когда другой зайдет, чтоб есть,
Тебя во много раз важнее,
Славней, солиднее, сильнее,
Тебе прикажет пересесть
Пониже. Если ж наперед,
Ты сядешь тихо, скромно с краю,
Хозяин дома как войдет,
Так закричит: "Тебя я знаю,
Как друга важного! Зачем
Ты там? Сюда его ведите!"
И станешь ты известен всем.
Вот так вы за собой следите.

Ветер.
Мы с тобою стоим на ветру.
Светит
Луч спасенья сквозь мрака дыру.

Вести
С того света недобро звучат,
Детям
Про день судный кричат и кричат.

Поле.
Поле взлётное вдаль позовёт.
Лайнер
В ожидании замер на взлёт.

Рейсы.
Как их много. Какой выбирать?
Трудно
Тот единственный рейс угадать.

Шумно
Перед взлётами в дальнюю даль,
Многих
Охватили сомненье, печаль.

Что же

"Люблю..." - это звучит так громко,
Пусть даже скажешь шепотом, в себе...
"Люблю..." - всегда звучит так нежно и так робко,
Хоть крикнешь во весь голос в тишине.