Март 2010

Дух мой далёк от людей?
Разве к стонам твоим безучастен?
Нет, я Слово- и деепричастен
К человечьей судьбе твоей.
Я причастен: не бойся, но верь.
Мёртвой хваткой вцепись – и вперёд:
Будет почва – Я выношу плод,
Если стены, Я сам буду дверь,
Если боль, то Я буду врачом,
Если умер – живою водой;
Всё ко благу тому, кто Мой,
Даже... гнева Господня гром.

За холодной долиною плача
Прозревая спасительный свет,
Ты бредёшь. Ты не можешь иначе,
Если ты в самом деле Поэт.
Ты ль не сам выбирал эту долю,
С Тем, кто вечен, вступив в разговор? -
Плачь теперь за народы, доколе
Пламя слёз не очистит твой взор...
И когда задыхаясь от боли,
Очи ты устремишь к небесам,
Ты увидишь Меня. Не того ли
Ты когда-то просил себе сам?

- - -

Пронесутся свинцовые тучи
Страшных бед над моей головой –
Не умру, потому что живучий,
Потому... потому что я – Твой.

Я тебя раскрываю, как тайну,
От которой утерян ключ:
Без отмычки, без кода, случайно...
Иногда поддаётся – везуч!
Я в тебя проникаю, как в город,
На котором до срока запрет:
Шаг за шагом, сторожко, нескоро
Перекрёстками блага и бед.
Я тебя разбираю, как мину:
Чуть замешкался, замер – и взрыв –
И как пепел ложатся седины,
К новой истине доступ открыв.
И как вены, тебя вскрывая,
Я тебе же кричу “держись”,
Дорогая моя земная
Никогда не бывалая жизнь.

Я дико, страстно болен:
Я весь переживание тебя.
Зачем, угасший пламень теребя,
Свою тоску с высоких колоколен
Небесных храмов мне вещаешь ты? --
Я к зову твоему до боли чуток –
И вот, в ответ, маршрутами мечты
На крыльях лёгких ласточек-попуток
Моя тоска необоримо мчит
На полпути к твоей въедино слиться –
И рухнуть в омут раненою птицей,
И прорасти зерном сквозь дней гранит
Большого мира, чуждого для нас,
Где сковывает холод жизни соки,
И освятить звездою на востоке
Озябший сонм заиндевевших глаз.
Душа моя!